Колдун. Из России с любовью. - Страница 4

Слава богу, сохранилась возможность выхода из тела "свободным сознанием". Кстати, это являлось уникальной особенностью основанной мною школы, созданной, разумеется, под руководством старших товарищей, чародеев со стажем: Рона и Агнара, который и вовсе был преподавателем настоящего магического учебного заведения и теоретиком считался великолепным.

Из полета "свободным сознанием" я хорошо изучил городок. Тысяч пятьдесят — шестьдесят жителей навскидку. Два небольших квартала с двух-пятиэтажками и два больших частных сектора. Поселок с коттеджами "новых русских" и недавно отремонтированный маленький железнодорожный вокзал с автостанцией. Три полуразрушенных предприятия и только на двух из них шла какая-то видимость работы. Из разговоров я понял, что это трактороремонтный завод и золото-обогатительная фабрика. Процветали три ночных клуба, один боулинг и несколько пунктов общественного питания типа кафе — рестораны. Работали пилорамы, в нескольких местах складировались бревна, доски и другие пиломатериалы. Не похоже было на полный крах, как в других подобных городках захолустья. Конечно, медсестры ныли о трудностях с деньгами, завале кредитов, о пьянстве мужей, о безработице, но это не выбивалось из общероссийской картины, какой я её помнил. Общая аура города была стабильно — неуверенной. Хорошо ли, плохо ли это или так у нас везде — я не знал, я впервые почувствовал общую ауру места. Невольно восхитился новым "знаком" и обозлился: это что, типа новый "бонус"? Мысленно погонял желваки и в сердцах сплюнул. Нервов с этим "провидением" не хватит и один черт без толку. От него не убежать, не спрятаться, да и плохого оно мне вроде бы никогда не желало. Но я всегда брыкался — самолюбие не позволяло принимать чужое вмешательство, особенно когда не просишь, как должное.

Маны в Закутке не нашлось ни грамма. Лишь несчастная тоненькая ниточка где-то далеко-далеко на северо-западе так и манила к себе. Надо, просто необходимо до неё добраться, кровь из носу! Земля оказалась не абсолютно "стерильной".

О переводе в психбольницу впервые заговорил приглашенный на консультацию невролог. Сутки назад прямо возле моей койки состоялся такой диалог:

— Никакой своей патологии я не нашел, Герман Эдуардович. На кому тоже не тянет, это вы и без меня видите. По энцефалограмме — глубокий сон. К психиатрам его отправляйте, это функциональное расстройство, я уверен.

— Придется Абакумову звонить, упрашивать, — с сожалением произнес заведующий. — Вредный он старикан и таких больных не любит.

— Придется, — с сочувствием подтвердил невролог. — Вы мне чайку обещали с печеньем, а заодно я вам такую консультацию напишу, что любой дурдом данного пациента с руками ногами оторвет, — с этими словами они вышли из палаты.

Тогда я не понял, что меня ждет "электросудорожная терапия". Витал в облаках. То есть летал "свободным сознанием" и в целом еще переживал о случившемся. Теперь все. От шока — тоски — сожаления отошел, пора "просыпаться" пока точно по мозгам током не шарахнули.

Я открыл глаза в ответ на прикосновение Зиночки и прохрипел:

— Где я? — хрипел не специально: трудно давались русские слова, и голосовые связки совсем расслабились. Прокашлялся.

Было примерно семь утра, и Зина готовилась сдавать смену.

— Ой! — медсестра отдернула руку, — слава богу. Герман Эдуардович, Неизвестный проснулся! — воскликнула голосом полным радости, будто я был её родственником и выбежала из палаты.

На ходу обернулась и бросила:

— Я скоро.

А она симпатичная. Лет двадцать пять максимум. Стройная невысокая, даже миниатюрная, но в то же время крепкая. Женские формы под халатом, который она, в отличие от других сестер, приталить не удосужилась, были размыты; однако, угадывались четко. Фигура в воображении рисовалась далеко не мальчишеская. Волосы короткие, чуть выше плеч, ярко черного цвета. Карие глаза были слегка раскосыми. Самую малость, как у кореянки в третьем поколении. Или японки, не разбираюсь. Может, татарочка. Пока я рассуждал о генеалогии медсестры, она вернулась в сопровождении подтянутого мужчины с крупным волевым лицом. Возраст явно за пятьдесят. Герман Эдуардович. Я их всех видел "свободным сознанием", но смотреть натуральными глазами — большая разница.

Заведующий подтянул себе стул, сел.

— Ну-с, молодой человек, как себя чувствуем, — произнося эту фразу, щупал мне пульс. "Не доверяет монитору?", — мелькнула глупая мысль и пропала.

Я еще раз откашлялся и снова произнес:

— Где я? Что со мной? — хрипел гораздо меньше, но говорил медленно.

— Ты в больнице не волнуйся, теперь все будет хорошо. Как самочувствие? — спросил подбадривающим тоном опытного медика.

— Как в больнице, в какой? Почему?.. Ничего не понимаю…

— Как самочувствие? — терпеливо переспросил врач. — Я тебе потом все объясню.

Я честно прислушался к себе. Ничего не болит, все работает. Хотя… какой-то дискомфорт. Раньше не замечал.

Через пень — колоду рассказал о самочувствии и потянулся рукой к паху.

— Подожди, — остановил мою руку доктор, — там у тебя катетер в мочевой пузырь вставлен. Это трубка такая, чтоб ты под себя не мочился. Поговорим, и сестричка его сразу вытащит. Ты себя помнишь? Какое сегодня число?

— Сегодня? — я откинулся на подушку и старательно разыгрывал волнение. В принципе и разыгрывать не приходилась — волновался.

— Восьмое вроде… августа. Ничего не помню, как вата в голове… да что же это со мной! Что случилось?! — я в отчаянии закрутил головой, — А кто же я?.. — я поморщился и со стоном закрыл руками глаза.