Колдун. Из России с любовью. - Страница 145

145

— Освободился, колдун, — отметил он очевидный факт. — Ничего, мы тебя достанем, — пообещал гордо и уверенно.

— Зачем ты тронул мою женщину, — произнес я раздельно. Злость, иные чувства до этого морозившая, оттаяла. Не походил Жан на злодея. Скорее, благородного Ланцелота напоминал (в исполнении неухоженного Ричарда Гира, без очков — слеповато щурящегося), обманутого коварной ведьмой.

— Думаешь, я не понял, зачем ты устроил ту дуэль с "серым"? — он проигнорировал мой вопрос. — Чтобы нас запугать. Нас, чекистов. Но не на тех нарвался! Ты ничем не лучше "серых", ты даже хуже. Те доморощенные, а ты — чужой. Во всем чужой. Задавить тебя надо, пока не поздно. Запомни: рано или поздно задавим. Справились с "серыми", справимся и с тобой. Не сверкай на меня глазищами, не запугаешь! Лучше сам сдайся, а то хуже будет.

— При чем здесь Зина, — повторил, как можно четче. Ну надо же! "Горячее сердце — чистые руки"! И ведь своим званием "чекиста" гордится.

— Ни при чем, — он произнес это тоже четко, раздельно, искренне сожалеюще. — Ей не повезло, что встретила тебя. Но ничего с ней не случится, — "успокоил", смело выражая мне презрение. — Мы не такие изверги, в отличие от тебя, людей на пустом месте под ожоги не подводим. — Судя по ауре, он в этом сильно сомневался, но старательно убеждал себя верить в лучшее; оправдывался перед собой, цепляясь за реальные и вымышленные доводы, направленные в общем счете на пользу Отечеству.

М-да, переборщил я тогда, затягивая схватку с Вениамином, должен в этом признаться.

Я не стал спорить, указывая на логические неувязки, а протянул лучик внушения; я торопился. Взгляд Жана из стального и твердого превратился в преданный.

— Кто приказал забрать Зину?

— Лесков. Он вызвал меня и приказал доставить её в старый хозяйственный корпус. Предупредил, что у неё защита и привести надо добровольно. Я и привез. С ней же ничего не случилось, Егор? Каюсь, обманом заманил, но я думал, что прав!

— Кто еще участвовал в работе с ней, — прервал я его покаяние.

— Если бы я знал! — воскликнул с досадой. — Я чувствовал, что Лесков сволочь, но думал, что так надо! Для дела надо, прости, Егор.

— Ты знал, что её будут бить? — я напрягся.

— Подозревал. Он жесткий… людям не сочувствует, через любого готов перешагнуть, но и моя вина есть! Думал, что это меньшее зло, что Шувалов попал под твое колдовство… как я мог такое подумать! — взмолился он в приступе раскаяния. — Нет мне прощения, Егор, я не переживу! Убей меня за предательство. — С этими словами склонил повинную голову, будто под топор подставляя.

— Она… жива? — спросил Жан шепотом, не поднимая головы. С надеждой спросил и с глубоким сомнением.

— Где живет Лесков, — процедил я сквозь зубы. В мечтах я того капитана уже бил. И мне становилось все легче и легче.

— Лесков Василий Петрович, Малая Тульская шестнадцать, сорок пять. — ответил он монотонно и обрадованно, поднимая голову и преданно заглядывая мне в глаза, предложил: — Я работал по нему однажды, могу показать незаметный подъезд…

— Достаточно… — остановил я, думая: "А в праве ли я его судить? Приговор назначать. Сам не лучше. Вон, Фионой в душу лезу, как Вениамин, безусловная мразь, аж самому противно. Вру напропалую, ради цели… Вот Лесков другое де…", — вдруг до меня донесся детский голосок:

— Папа, а кто этот дядя?

На входе в кухню, возле туалета стояла заспанная девочка в мятой пижаме. Она подслеповато щурилась на яркий свет кухонной люстры. Вдруг умильно, по-детски шумно зевнула и почмокала губками.

К ней протянулся второй фиолетовый лучик.

— Тебе это снится, иди спать, — проговорил я, но она продолжала стоять, не шелохнувшись. Я снял "полог молчания", который, как всем известно, не пропускает звуки лишь в одну сторону, в данном случае от меня — к девочке, и повторил то же самое шепотом.

Нежная домашняя картинка счастливой семьи. У меня сердце зашлось:

— Фиона, усыпи Жана и сотри все воспоминания, — мысленно приказал я стихии Разума и принялся отвязывать веревки. В этот момент, не побоюсь признаться, я оперативнику завидовал. Что не мешало ненавидеть Лескова и тех двоих, кто бил Зину.

Накопитель был полон. По докладу Фионы, он зарядился за двадцать минут. Это быстрее, чем сутки назад заправлялся графит в хранилище.

— Да, но ненамного. Пропускная способность канала растет, — подтвердила мою мысль та же Фиона.

С кухни Жана телепортировался на кухню Тимура. Прошел в его комнату. Хозяин спал, но заворочался, почувствовал мое появление. Усыпил его и сел за компьютер.

Карта Москвы, Малая Тульская 16… далеко… "Свободным сознанием" на такое расстояние лететь слишком долго, тем более, что "утащить" за собой отражение стихи, которое по сути привязано к ауре, не получиться, а снять астральную метку, то есть определить точку выхода портала, без "девочек" вовсе невозможно. Открыл спутниковые карты.

— Крася, Фиона, попробуйте привязать астральные метки к этим картам. — Предложил я.

— Попробуем, — ответила Крася за двоих.

— За точность ручаться не смогу, — поправила Фиона.

С моей руки в системный блок скользнула красная нить, за ней фиолетовая. Через секунду на экране стало вытворяться черте что: увеличение-уменьшение, скачки туда — обратно, а потом он и вовсе замелькал частой сменой страниц. Сомневаюсь, что у Тимура такой быстрый трафик — "девочки" мудрят.

Ждал полчаса. На мониторе застыла прежняя страничка, в голове раздался голос Фионы:

— Готово, заходи.

145