Колдун. Из России с любовью. - Страница 102

102

"Теперь придется чаем отпиваться, до сих пор руки дрожат. Хорошо охране, они далеко и ничего не слышали. Командир уже выяснил это по рации. Эх, была же мысль бутылочку взять!", — сожалел оператор. Проверять качество снятого материала ему было неохота.

Как только Вальчикан пригубила настойку, ударила в бубен и сделала первые шаги ритуального танца, мир расцвел красками. Вокруг её рук, вокруг кустов и деревьев, вокруг троих мужчин загорелись разноцветные огни. Она перестала чувствовать тело и сразу раздался низкий горловой звук. Он заставлял вибрировать душу, постепенно вырывая её из ткани нашей реальности. Сияющий пейзаж закрутился все быстрее и быстрее, сознание рвалось из тела все сильнее и сильнее (и боясь, и желая покинуть свое уютное обиталище) пока наконец, после секундной паники, сравнимой с ощущением падения в бездну, когда дух захватывает и в прямом и переносном смыслах, не вылетело в неизвестность.

Долина предков оказалась бескрайней песчаной пустыней с низким небом затянутым серой хмарью. Нет, то был не песок, то была пыль… веков. Это знание пришло к Вальчикан само. Вдруг крупинки взметнулись и девушка обернулась. И сразу осознала, что не обернулась, а перенесла внимание назад и что тела у неё нет. Она была небольшим пылевым смерчем и перед ней стоит, виляя по земле, выписывая замысловатую восьмерку, точно такой же. Слева, справа взымались новые и новые вихри и вскоре она оказалась окруженной со всех сторон.

— Она… она… она… — послышались слова внутри головы. Они разнились, как отличаются голоса людей: женские, мужские, детские и все были чем-то взволнованы.

— Предки?! — неуверенно спросила Вальчикан. Она не расслышала себя, но точно поняла, что другие её услышали.

— Кто… как… когда… она… — раздались нестройные голоса.

Шаманка была разочарована. Первичные страх, восторг, удивление сменились этим всеобъемлющим чувством.

Сначала она не поверила удаче, позволившей попасть ей в мир духов при первом же камлании. Потом удивилась запущенности. Куда смотрят великие Агды, Бува и другие духи-помощники? Понятно, что ничего хорошего в мире умерших нет, но не до такой степени! Где реки, где леса, где солнце? Дед рассказывал о них, а в долине предков он бывал однажды и любил это вспоминать. Рассказывал, как боялся встретиться с тамошними обитателями и еле-еле сумел вернулся. Он обманывал или ему привиделось? Вальчикан еще раз разглядела себя и местных обитателей. Пришло разочарование. Все не так, как должно было быть. Это не предки и она неизвестно где. Наверное, в мире чужих духов, чужих предков, в чужой долине. Как она могла ошибиться? Что сделала не так?! Стало до слез обидно. А как вернуться?!

Из какофонии непонятных вопросов и сумбурных утверждений вырвался зычный голос:

— Ты звала нас, — произнес он раскатисто, выделяя каждое слово. Над толпой невысоких вихрей поднялся высокий толстый смерч.

— Я?! — растеряно переспросила Вальчикан. — Я звала предков, хотела найти духов-помощников… это не вы?

"Это местный шаман может он знает?", — думала она с надеждой.

Голос ответил нескоро, когда на язык девушки давно щекотал следующий вопрос, требуя немедленного высказывания.

— Нам плохо ты звала мы пришли.

— Да кто вы такие? Ты — шаман, ты должен знать. Или вы все потеряли разум? — с облегчением выпалила она, не вникая в ответ высокого смерча.

И снова ей пришлось ждать.

— Беда кругом твой зов помощь другие не зовут забирают плохо тяжело думать смертная… — белиберда полнейшая.

— Ничего не поняла! Где беда? Здесь? А я чем помогу?! Где я, как мне вернуться?! — юная шаманка вдруг ощутила опасность. Она веяла отовсюду. Девушка запаниковала и невольно попятилась.

— Давно живем рушится все силы нет дай силы спаси смертная…

Вальчикан взвыла. Давно она так не боялась! Ужас охватил её всю, пронзил насквозь, проник в каждую песчинку, из которых теперь состояла вся её сущность, как человеческое тело из клеток. В панике бросилась сквозь толпу, ничего не замечая. А вихри меж тем, при её приближении втягивались вниз и возникали на удалении, уходя с пути и одновременно следуя за ней. Она всегда оказывалась в кольце.

— Егор! Спаси, Егор! — взмолилась шаманка и встала.

Ей было стыдно и чувствовала она себя глупо. Пришла сюда за ним и совсем забыла. Вальчикан стала ругать себя последними словами, просила прощения у деда, извинялась перед Егором, но главное — не знала, что делать и совершенно не представляла, как и с какой стороны надо начинать искать выход. И проклятый вихрь наседал, буквально сверля мозги:

— Дай силу смертная упади ты звала сама падай, — большой смерч неуклонно приближался и зудел, и зудел, и зудел своим раскатистым голосом.

Ноги Вальчикан задрожали, словно она слышала приказ-заклинание, сопротивляться которому с каждой секундой становилось все сложнее и сложнее. Даже при огромном желании, убежать у неё уже не получилось бы. В данный момент её не занимало, как могут дрожать отсутствующие ноги, её обуревали стыд, сожаление и досада. Она почти смирилась с неизбежностью, оставалась лишь капля надежды. Скоро она встретится с любимым дедом и с познакомится с родителями, которых не видела с раннего детства.

"Мама у меня наверняка красавица…", — подумалось ей и ноги девушки бессильно подогнулись.

Вдруг вспыхнула ослепительно-яркая голубая вспышка и Вальчикан услышала насмешливый, но в то же время властный, преисполненный высокомерия голос молодой, уверенной в себе женщины:

102